Как я где-то уже упоминал (не помню где, а рыться лень), что преследовать за колдовство стали еще в древнем мире. Но это преследование носило частный и несистемный характер. Какой-то правитель издавал указ, запрещающий всякое чародейство, какой-то наоборот разрешал все магические практики, а серьезно преследовать ведьм стали только с XII-XIII веков. И причин тому было немало.
Но вернемся к инквизиторам.
На протяжении практически всего своего существования западная (католическая) церковь уделяла слишком пристальное внимание фигурам дьявола и его свиты. Народ откровенно устрашали вездесущностью Сатаны, его силой и могуществом. Еще в 811 году (это, на минуточку, еще I век!) первый император Запада Карл Великий (748-814 гг.) издал указ, в котором обвинил священнослужителей, что они стращают людей дьяволом и адом. Можете себе представить, какие масштабы имело запугивание, если это нашло отражение в императорском указе?
Как показала история, император сотрясал воздух зря. Из года в год и из века в век с церковного амвона или кафедры разнообразная дьявольщина сыпалась на головы прихожан. Она повторялась в вольных народных пересказах, как в зеркале отражалась на картинах, оживала на подмостках бродячих театров. На Западе Сатана был всегда рядом с человеком, он был хитер, могущественен и всеведущ. Сознание этого настолько долго передавалось из поколения в поколение, что основательно засело в головах англосаксов, а потом и американцев вплоть до сегодняшнего дня.
Возьмите хотя бы современные западные фильмы (кинематограф – это тоже, как ни крути, отражение культуры). Вампиры и оборотни спокойно разгуливают по улицам и даже учатся в школах («Сумерки», «Блейд», «Интервью с вампиром» и др.), бесы нападают на людей («Демоны», «Константин» и пр.). Стоит побаловаться странной безделушкой или прочитать несколько строк из старой книги и обязательно откуда-то вылезет очередная злобная зяба (хорошо, если одна), которую на протяжении всех полутора-двух часов будут безуспешно пытаться упрятать обратно. А нечистый легко может вселяться в кого угодно по собственному выбору («Экзорцист», «Экзорцизм над Эмили Роуз» (у наших «одаренных» переводчиков почему-то «Шесть демонов Эмили Роуз»), «Обряд», «Последнее изгнание дьявола», «Время ведьм», и пр., и пр., и пр.). Про заброшенные госпитали, старые дома, церкви, кладбища и другие «нехорошие места» я уже и не говорю. Там всякие бяки вообще из каждой щели лезут. И такая веселуха продолжается еще со времен средневековья.
На Руси, а потом и в России к дьяволу тоже относились со всей серьезностью. Все-таки Сатана - это вам не жук начихал. Но в представлении наших благочестивых предков он не обладал и десятой долей того могущества, которое ему приписывали католические церковники и демонологи. Лукавый был достаточно отдален от прямого влияния на людей, и надо было стать достаточно основательным грешником, чтобы он смог вселиться в человека. На Западе же параллельно с духовной семинарией существовала целая школа экзорцистов, выпускники которой с переменным успехом то и дело кого-то из кого-то изгоняли.
В нашей истории тоже встречались примеры экзорцизма. Но это было скорее исключение, чем правило. В XVI веке киевским митрополитом Петром Могилой (1596-1647гг.) был составлен так называемый «Великий требник» или «Требник Петра Могилы» (1646 г.), содержащий много заклинательных молитв. Другими словами, специальных молений для заклятия демонов. Но это единичный случай. И здесь не обошлось без католического влияния, коему был подвержен священник, как и почти все украинское духовенство того времени.
Вернемся к ведьмам.
Как и в вопросе о создании инквизиции, невозможно установить точную дату, когда колдовство приравняли к ереси. Есть мнение, что это случилось в 1184 году по распоряжению папы Луки III, в других источниках указывается иное время. Например, утверждается, что впервые это сделал папа Сикст IV в буллах 1473, 1478 и 1483 годов. Это, конечно, неверно, так как хорошо известны инквизиторские колдовские процессы XII-XIV веков. Большинство исследователей согласны, что к XIII веку чародейство окончательно стали считать ересью. Давайте посмотрим, почему это произошло.
К 1233 году, когда по распоряжению папы Григория IX инквизиционные функции были переданы ордену доминиканцев, четко обозначилось течение двух взаимозависимых процессов. Во-первых, католическая церковь стремительно теряла авторитет среди широких масс населения и, во-вторых, среди этого самого населения отмечался буйный рост увлечения колдовскими практиками. Вобщем-то, одно без другого не бывает. Когда епископы, как высокопоставленные монахи, коим по определению положено быть образцом для подражания, нарушают обеты целомудрия, да еще и в открытую живут с женами, детьми, а иногда и с любовницами. Когда кардиналы не назначают на церковные должности достойных людей, а продают тепленькие места за деньги. Когда монастыри и монашеские ордена, забывают о том, что они нищенские и начинают утопать в вульгарной роскоши на фоне полуголодного народа. Тогда у людей возникает ощущение, что церковь уже не несет спасения. И та же церковь на протяжении нескольких веков вдалбливала населению постулаты о почти полном могуществе дьявола. При таком раскладе результат мог быть только один – человек начинал обращаться за помощью к Сатане и его слугам.
25 января 1225 года в замке Рокказека недалеко от города Аквино родился тот, кто на несколько последующих веков окончательно сформировал церковное, а значит и государственное, мнение относительно колдовства. Его звали Фома, в историю он вошел, как Фома Аквинат или Фома Аквинский. Католики его называли «ангельским доктором» и «князем философов». Это был действительно неординарный человек: сын графа, бывшего в родстве с королевской фамилией, оставивший беззаботное существование потомственного дворянина, и, не смотря на активное сопротивление родственников, ушедший в монастырь. На его биографии и заслугами перед западной церковью подробно останавливаться не будем (особо интересующихся отсылаю к книге «Фома Аквинский» Честертона). Для нашей темы важно отметить опровержение Аквинатом практически всех положений Епископского канона. Как вы помните, если читали, конечно, (полный текст см. в статье «Колдовство в средние века»), канон, признавая силу дьявола, но отрицал реальность какого-либо чародейства, полеты и шабаши ведьм, называя все это фантазией или вредной иллюзией. В своей главной книге «Сумма теологии» Фома не только утверждал, что колдовство абсолютно реально, но и логически обосновал это. Труды богослова еще при его жизни пользовались непререкаемым авторитетом (достаточно сказать, что умер Аквинат в 1274 году, а уже в 1323-м был причислен к лику святых). Понятно, что любая фраза или мнение такого «учителя церкви» моментально возводилось в аксиому и становилось минимум мнением большинства духовенства, а максимум церковным догматом.
Надо сказать, что богослов не просто так говорил о реальности колдовства. Долгое время его учителем был ни кто иной, как Альберт Великий, он же Альберт фон Больштедт, он же св. Альберт (1193-1280 гг.). Ни сколько не умаляя достоинств и энциклопедических знаний этого человека, заметим, что его увлечение естественными науками зачастую пересекалось с алхимией, а иногда и с магией. И об этом свидетельствовал сам Фома. По его словам однажды учитель оживил голема. В самом оживлении глиняного или каменного истукана нет ничего из ряда вон выходящего. Этим занимались иудейские раввины многие века. Но такая процедура требует очень серьезных колдовских знаний и опыта, наличие которых у католического монаха заставляло задуматься. Возможно, задумался и Аквинат, который в 1252 году покидает своего наставника, уезжает из Кельна и начинает преподавать в Парижском университете.
Итак, колдовство официально признали реальностью, объявили ересью и начали инквизиционные следствия. И с первых же шагов на этом поприще инквизиторам пришлось столкнуться с сильным противодействием из среды простого народа. Это противодействие было вызвано не излишней жестокостью инквизиторов, как, может быть, подумали некоторые, а их беспристрастностью. Для среднестатистического обывателя вопрос о виновности колдуньи представлялся элементарным, а вопрос о невиновности не стоял вовсе. Он искренне не понимал, зачем нужно еще городить какой-то огород в виде расследования, если можно просто сжечь ведьму? Другими словами, инквизиторам частенько приходилось буквально спасать людей заподозренных в колдовстве от самосуда толпы.
Подозрения же могли действительно иметь под собой серьезные основания и с той же легкостью возникнуть на пустом месте.
Заподозренной в колдовстве может стать, например, старая маразматичка или просто человек, страдающий душевным недугом. Также могли заподозрить незнакомца(ку), если его/ее появление в какой-либо местности совпадало с определенными событиями (буря, шторм, пожар, внезапный падеж скота или резкая вспышка заразной болезни). Касательно незнакомцев заметим, что в средние века очень непопулярно (если не сказать крайне нежелательно) было представляться одним именем. Понятно, что на многолюдном постоялом дворе, в трактире или гостинице было совсем необязательно рассказывать о себе всю подноготную. Но если человек входил в частный дом или появлялся в более закрытом, чем городское, обществе (в деревне), то здесь приличия должны быть соблюдены, как для спокойствия окружающих, так и для себя лично. На просто «Ивана Ивановича» минимум стали бы косо поглядывать, а максимум он мог огрести целую грядку неприятностей. С вельможными господами было проще. Назывался путешественник, допустим, графом Эриком Бурухтанским и всем становилось понятно, что этот аристократ наследный владелец определенной области. Простолюдинам в такой ситуации приходилось называть место, где они живут постоянно и где их знают. Например, Пьер из Рейвенхолма или Жак из Сайлент Хилла. Этим человек как бы заявлял о своей порядочности, о том, что у себя на Родине он хорошо известен, не совершил там никакого преступления и поэтому может смело назвать свое место жительства.
Конечно, в чародействе обвиняли не только шизиков и чужестранцев. Зачастую подозрения падали и на вполне знакомых граждан. В народном представлении ведьмой могла оказаться не только старуха, одиноко живущая на дальнем краю деревни, но и сварливая соседка, торговка на ярмарке, или повивальная бабка. Здесь тоже значительную роль играли совпадения. Переругаются между собой две тетки, а потом одна из них, может от расстройства, может от других абсолютно естественных причин, заболевает и с полной уверенностью говорит, что ее ведьма испортила. Дав волю собственной фантазии, «пострадавшая от колдовства» припомнит, что замечала у чародейки маленький хвостик (один из старых признаков ведьм), видела ее летавшей на метле (палке, козле, собаке). Растрезвонит на всю округу, что соседка-ведьма совершенно точно виновата в прошлогодней засухе (граде, урагане, нашествии паразитов), и доподлинно известно, что она продала душу дьяволу, чуть ли не с рождения, а в соседском роду были сплошь колдуны, да христопродавцы. Много ли людей поверят вздорной бабе, зависело только от дара убеждения последней, но иногда стараниями кликуши к оклеветанному человеку у большинства формировалось вполне определенное отношение. Вот и получалось, что далеко не все костры, на которых корчились реальные или мнимые колдуны были зажжены руками инквизиторов или светских судей. Впрочем, и они в этом отношении поработали немало.
Грубейшей ошибкой было бы причислять к инквизиторам тех епископов, или представителей судебной власти, которые выносили приговоры по колдовским процессам. Все они инквизицией, то есть непосредственно расследованием, не занимались и принимали решение уже по, так сказать, «готовым материалам дела». Многие были известны, как демонологии, авторы работ по ведовству и (на минуточку!), образованнейшие люди своего времени.
Чтобы не быть голословными, для примера упомянем нескольких из них:
Мартин Антуан Дель Рио (1551-1608 гг.) автор «Исследований магии» в шести книгах (1599) был известным ученым-иезуитом. Он получил хорошее классическое образование, знал еврейский, халдейский и 5 современных языков, имел юридическое образование; в 19 лет опубликовал издание Сенеки, ссылаясь более чем на 1300 источников. В 24 года стал вице-канцлером и генеральным прокурором Брабанта.
Николя Реми (1554-1600 гг.) автор известной «Демонолатрии» (1595 г.), обучался праву в университете в Тулузе, позднее – профессор и прокурор Лотарингии.
Жан Боден (1529-1596 гг.) в 1580 году издает «Демономанию колдунов». Сам автор политик, экономист, философ, профессор права в Тулузском университете и до кучи создатель теории государственного суверенитета доказывал необходимость самого жестокого наказания для чародеев. И этого человека один из отцов французской философии Мишель Монтень называет «более благоразумным, чем все писаки его времени».
Анри Боге (около 1550-1619 гг.). Его книга «Рассуждения о приговорах» выдержавшая 12 изданий за 20 лет соперничала по популярности со знаменитым «Молотом ведьм». Этот труд построен на собственном опыте самого автора, который был знаменитым адвокатом и верховным судьей Бургундского графства.
Наставник двух сыновей и племянника французского короля Франциска I известный врач и гуманист Иоганн Вейер (1515-1588), хотя и был противником охоты на ведьм, но, тем не менее, разделял основные взгляды на реальность колдовства. Были широко известны две его книги – «Об обманах демонов» (1563 г.) и «Псевдомонархия демонов» (1588 г.).
Я обратил ваше внимание на этих колоритных персонажей совсем не потому, что хотел отметить какие-то из их личных качеств. Просто образованность (крайне редкая штука в средневековой Европе) и положение в обществе, которое занимали эти люди, напрочь развенчивают миф о том, что охотой на ведьм занимались сплошь безграмотные мракобесы и религиозные фанатики. Кстати, звание профессора университета в те времена здорово отличалось от сегодняшнего. Для современного человека профессор – это зачастую какой-нибудь очкарик, зарывшийся в никому, кроме него не интересных фолиантах и периодически занудствующий с кафедры какого-нибудь учебного заведения. В средние века профессора были не только учеными, но часто и вершителями судеб. Дело в том, что если с рядовым уголовным преступлением (кража, грабеж, убийство) светские суды справлялись самостоятельно, то суд епископский, разбирающий преступления против церкви и веры (ересь) или колдовство (тоже ересь, но немного другого рода) мог обратиться в какой-либо университет, дабы высокие умы выдали экспертное заключение по тому или иному вопросу. И это решение могло сохранить человеку жизнь, а могло отправить прямиком на эшафот.
Но вернемся к инквизиторам.
Кого из исторических личностей в первую очередь вам назовет любой, кто хотя бы что-то читал по обсуждаемому вопросу? Конечно же, Великого инквизитора Испании Торквемаду! О нем так много и часто упоминается, что его имя стало почти синонимом слова «инквизитор». Только вот…
В нашей теме рассматривать Томаса Торквемаду (1420-1498 гг.) представляется совершенно не интересным. Ибо в средневековой Испании почти не преследовали за колдовство. И вовсе не потому, что на Родине кастаньет и шестиструнных гитар люди не увлекались магией. Просто в испанской традиции чародейство считали за суеверие, и колдовская составляющая инквизиционных трибуналов была очень мала, если не сказать ничтожна. Например, в одном из крупнейших испанских городов Толедо, в период с 1575 по 1610 год количество колдовских процессов составило всего 1,5% и практически все они касались случаев реальных отравлений (то есть в сущности обычных уголовных преступлений). Возможно, поэтому будет очень сложно припомнить хотя бы одну работу по колдовству, вышедшую из-под пера испанского демонолога, тогда как немецких и французских – хоть отбавляй.
Торквемада был скорее политической фигурой, чем церковным деятелем, а основные усилия возглавляемой им инквизиции были направлены на борьбу с обычными еретиками. Депортация евреев из Испании (1492 г.), которая произошла по его инициативе, носила также более политический и экономический, чем религиозный характер. И ненависть инквизитора к иудаизму, если таковая и имела место, здесь совершенно не причем. Скорее всего, Торквемада действительно отрицательно относился к иудеям, но, как бы это странно не звучало, за исповедание другой веры в Европе не преследовали. Более того, в 1263-м и 1265-м годах (то есть, как сейчас говорят, во времена «дремучего средневековья») состоялись два диспута, христиан с евреями на которых присутствовал лично король Арагона (Сев. Испания) Барселонской династии Хайме I Завоеватель (1208-1276 гг.), который гарантировал безопасность представителей иудеев. А на вопрос о последующем преследовании заявил, что инквизиция не преследует иноверцев, а борется только с теми, кто искажает христианское учение. Торквемада не мог не знать об этом и нет никаких оснований считать, что он пересмотрел и изменил задачи инквизиции.
С экономической же точки зрения, изгнание евреев было, несомненно, выгодным предприятием. При выдворении из страны им запрещалось брать с собой золото или другие ценности, коих накоплено было немало. Дело в том, что на протяжении довольно долгого времени евреи в Испании, как, впрочем, и в других европейских странах, занимались ростовщичеством и это ни как не могло создать им благоприятный имидж в глазах простых обывателей. Кстати, и колдовские практики, уходящие корнями в ассиро-вавилонскую магию, в иудейской среде были развиты не в пример глубже, чем в любой другой (об этом есть свидетельства самих еврейских историков). Достаточно сказать, что чародейством мог заниматься даже раввин, и это считалось в порядке вещей (вспомним хотя бы голема).
К теме нашего рассказа хорошо подошел бы другой персонаж – это Генрих Крамер (1430-1505 гг.), с 1445 года доктор теологии и монах-доминиканец, с 1479 года – инквизитор. Под именем Генриха Инститориса он известен, как основной автор знаменитого «Молота ведьм» (1486 г.).
Но о нем в следующий раз, как и о самых известных колдовских процессах.
Спасибо за внимание.
Darek.