Связь с выпечкой и хлебом была установлены в нескольких погребениях железного века. В погребальном каирне на кладбище Саннагорда в Халланде, Швеция была обнаружена не только керамическая погребальная урна: рядом находился прямоугольный мельничный камень. Мельничные камни использовались для размалывания урожая в муку, но, пожалуй, этот конкретный мельничный камень мог быть также использован для размола кремированных костей. Этот каирн принадлежит широкой погребальной области с памятниками и из бронзового века, и из железного. Особый интерес представляет дом железного века с некоторыми особенностями, расположенный на юго-восточной границе погребальной области. Все внутренние столбы, поддерживающие крышу, этого здания хранили обожённые и разбитые на куски кости.1 Очевидно, что эти кости были не только раздроблены во время кремации, но то, что они также были прекрасно перемолоты.
Хлеб, результат замеса и расстойки теста, был найден в различных местах в различных размерах с различными компонентами в разное время и в различных контекстах железного века и варьируется от практически несъедобного до съедобного, или таким же образом от плотного до более ноздреватого по свойствам. Анн-Мари Ханссон недавно опубликовала сравнительное исследование хлеба с неограническими добавлениями. Буханки хлеба показывают значительное разнообразие, что касается размера и содержания злаковых культур. Анн-Софи Грэслунд утверждает, что наиболее вероятно, что хлеб встречался в связи с погребениями гораздо чаще, чем мы думаем. Этого мнения придерживался также и Бенгт Шёнбэк. Ещё в 1912 году Брор Шниттгер отметил, что хлеб, обнаруженный в хендж-горе, датируемой ок. 400 гг. н.э. из Бобергета, провинция Конунгссунд, Остергётланд был, скорее всего, предназначен для культовой практики погребений, поскольку одна буханка хлеба содержала гравий и вряд ли была съедобна. Он сделал аналогичное наблюдение касательно кусочка хлеба, обнаруженного в могиле эпохи викингов в Льюнге, провинция Скёнберга, Остергётланд, со следующим составом: полевой горох и сосновая кора. Анн-Мари Ханссон скорректировала датировку погребения в Льюнге до вендельского периода и предложила также, что обнаружение сосновой коры было случайностью.
Обожённые буханки хлеба были также извлечены в рамках другой хендж-горы – Рунсы в Упланде, Швеция. Обожённые буханки хлеба были обнаружены в очаге рядом с крепостным валом, который был также сожжён. Неподалёку от буханок хлеба на том же уровне находилась и бронзовая заколка эпохи Великого Переселения, а на отдалении меньше метра аккуратный ряд ткацких грузил и большой мельничный камень. В месте, которое, как предполагается, использовалось для сидения и прядения, грубокое похожее на канавку углубление содержало огромное количество частей животного скелета. Цельные черепа были заложены вместе с другими частями тела, и согласно профессору остеологии Эббе Дюринг, которая посетила раскопки в хендж-горе, там находилось много частей коровьего скелета.
Близко к школе Орланда провинции Шкеда, Остергётланд была обнаружена другая буханка хлеба в контексте погребения. В одном из двух сохранившихся керамических сосудов был обнаружен обуглившийся кусок хлеба. Горшок также служил вместилищем объёмом 0.8 литра для обожённых костей человека, крупного рогатого скота и собаки, больших кусков каменного угля, небольших фрагментов железа и круглого белого гладкого камня. На верхней поверхности буханки отчётливо видны отпечатки пальцев, а буханка была приблизительно 11,5 см в диаметре и 3,1 см в толщину. Буханка хлеба была изготовлена из лущёного ячменя. Погребение датировано ок. 550-600 гг. н.э., т.е. периодом раннего венделя. Другие места, где были обнаружены буханки хлеба, включают Хельго, Бирку и Вэстербю, Упланд, Швеция. В Хельго были обнаружены печи, равно как и 20 буханок хлеба. Методом радиоуглеродного анализа они были датированы ок. 200 гг. н.э. Пятьнадцать из них были сделаны из ячменя и овса, один только из ячменя и четыре только из овса. Хлеб был также обнаружен в Хельго в могилах и в Группе Зданий 2, Основание VI. Некоторое количество мельничных камней и ручных мельниц было обнаружено на острове Хельго в связи со зданиями, где они использовались как каменные основания, для закрепления столбов или были заложены в углубления под столбами. Торун Закриссон в недавней работе указывает на факт, что с ручными мельницами и вращающимися мельницами – и те и другие обнаружены в Хельго – обращались по-разному, и доказывает, что вращающимися мельницами не только мололи урожай, но также воспринимали их в космическом измерении2. Вращающаяся характеристика этой мельницы была связана с ходом времени и сезонов.3 Она была также связана с плодородием.
В Бирке буханки хлеба встретились в 37 могилах, все погребения с кремацией. Хакон Хьелмквист произвёл анализ структуры клеток хлеба из Бирки. Что касается хлеба, обнаруженного в погребениях с кремацией в Бирке, Упланд, Швеция, то они были преимущественно сделаны из лущёного ячменя, временами в сочетании с другими ингредиентами, такими как овёс или горох. Хлеб мог быть с таким же успехом быть заложен в ингумационные погребения, но с тех пор разложился бы. Обуглившийся хлеб в кремационных погребениях был извлечён из слоёв кремации или положен либо в керамические сосуды или в непосредственной близости к ним. Могила эпохи викингов из Вэстербю, провинция Лэбю, Упланд, Швеция подобным образом сохранила обуглившуюся буханку хлеба, расположенную с сожжёными костями человека и собаки в керамической посуде. Буханка хлеба была также обнаружена в Ловё, Упланд, Швеция, где остроконечный камень в середине делал её несъедобной (см. Рис. 1). Буханки хлеба, также как и средства производства хлеба, были обнаружены начиная, по крайней мере, с римского века и дальше.
Ханс Кристианссон придерживается мнения, что украшенные могильные шары на вершине холмов железного века предполагали аллюзию к хлебу, или пожалуй корзинам с хлебом, в которых время от времени его носили или давали подниматься. Такие камни, однако, были истолкованы и иначе.
Источник: Ing Marie Back Danielsson. Masking Moments. Transitions of Bodies and Beings in Late Iron Age Scandinavia. Stockholm, 2007. Pp. 271-274.
Перевод: Илайдж © сентябрь 2007
Комментарий Илайджа
1 О ритуальной функции столбов скандинавского длинного дома уже неоднократно упоминалось. Значима, во-первых, омонимия скандинавского ass «столб» с обозначением доминирующей группы скандинавских богов. Во-вторых, вокруг столбов сосредоточены находки золотой фольги, феномена характерного исключительно для Скандинавии. В-третьих, судя по ряду критически достоверных источников на столбах могли быть вырезаны изображения богов.
2 Такое предположение может быть вполне обосновано и мифологическим материалом. Речь идёт о «Песне о Гротти», которая повествует о двух девах сверхъестественного происхождения (видимо, великаншах или валькириях), которые мололи на вращающейся мельнице конунгу Фроди богатство и процветание. Обращая внимание на культовые функции столбов здания, в расположении мельничных камней в их основании можно увидеть предназначенную повелителю нижнего мира строительную жертву, подобно тем, что практиковались, по свидетельству Д.К. Зеленина, в более поздний период при строительстве церквей на Готланде (кстати, остров Готланд при своей небольшой площади – самая богатая на клады местность: последний клад был найден меньше года назад). Уместным в связи со строительной жертвой выглядит описание палат правителя нижнего мира, встречающееся у Саксона Грамматика, как полных несметных сокровищ, золота, серебра и военных атрибутов. В самих палатах же сидели также дочери правителя с хребтами переломанными, как выясняется по ходу повествования, Тором, когда он ходил бить великанов.
3 По всей видимости, речь идёт о классической схеме соответствия культовой практике времени смена сезона. Для древнескандинавской культуры по сохранившимся источникам вполне очевидно, что скандинавский культ не «помогал» наступить сезону. Видимо, эта схема может быть верна только для областей с мягким климатом. В Скандинавии, наоборот, наиболее масштабные культовые праздники были связаны с началом тех или иных занятий, но не сезонов, и распределены неравномерно или асиметрично в разных областях. Так, наиболее насыщенным праздничными культовыми действиями, по крайней мере, в поздним железный век у скандинавов была зима, её начало, середина и окончание. Другие крупные праздники занимают второстепенное значение. Хотя справедливости ради надо отметить, что праздники совершались по различным поводам и были довольно частым мероприятием. Так, погребальный пир не зависел от времени года, так называемые праздники эля были, по всей видимости, распределены на весь год, включая День Святого Иоанна Крестителя (24 июня), а почитание местных божеств варьировалось в зависимости от региона (варианты празднования дистинга: после урожая и в конце зимы).