Другие божества преисподней:

Эрида

олицетворение раздора и соперничества, одна из первичных мировых космогонических сил, она дочь Никты и внучка Хаоса. Отсюда и двойственная сущность Эриды: с одной стороны, она породила голод, скорби, битвы, убийства, споры, тяжбы и беззаконие, с другой, она же породила труд. Отсюда у Гесиода две Эриды: одна вызывает войну и вражду и нелюбима людьми, другая - полезна людям, заставляя их состязаться в труде. Эту Эриду, согласно легендам, Зевс поместил между корнями земли, что символизировало ее подчинение и предназначение служить людям.

Грозной Эридою Труд порожден утомительный, также
Голод, Забвенье и Скорби, точащие слезы у смертных,
Схватки жестокие, Битвы, Убийства, мужей Избиенья,
Полные ложью слова, Словопренья, Судебные Тяжбы,
И Ослепленье души с Беззаконьем, родные друг другу,
И, наиболее горя несущий мужам земнородным,
Орк, наказующий тех, кто солжет добровольно при клятве.
Гесиод, Теогония

Я же, о Перс, говорить тебе чистую правду желаю.
Знай же, что две существуют различных Эриды на свете,
А не одна лишь всего. С одобреньем отнесся б разумный
К первой. Другая достойна упреков. И духом различны:
Эта — свирепые войны и злую вражду вызывает,
Грозная. Люди не любят ее. Лишь по воле бессмертных
Чтут они против желанья тяжелую эту Эриду.
Первая раньше второй рождена многосумрачной Ночью;
Между корнями земли поместил ее кормчий всевышний,
Зевс, в эфире живущий, и более сделал полезной:
Эта способна понудить к труду и ленивого даже;
Видит ленивец, что рядом другой близ него богатеет,
Станет и сам торопиться с насадками, с севом, с устройством
Дома. Сосед соревнует соседу, который к богатству
Сердцем стремится. Вот эта Эрида для смертных полезна.
Зависть питает гончар к гончару и к плотнику плотник;
Нищему нищий, певцу же певец соревнуют усердно.
Перс! Глубоко себе в душу вложи, что тебе говорю я:
Не поддавайся Эриде злорадной, душою от дела
Не отвращайся, беги словопрений судебных и тяжеб.
Некогда времени тратить на всякие тяжбы и речи
Тем, у кого невелики в дому годовые запасы
Вызревших зерен Деметры, землей посылаемых людям...
Гесиод, Труды и Дни

Эрида также известна в связи с "яблоком раздора", когда на свадьбе Фетиды и Пелея она подкинула трем богиням - Афродите, Афине и Гере - яблоко с надписью "Прекраснейшей", что послужило причиной их губительного соперничества и, впоследствии, Троянской войны, так как каждая думала, что прекраснейшая - это она.
Аналог в римской мифологии — Дискордия. У Вергилия («Энеида» VIII 702) персонифицируется и выступает как спутница богини войны Беллоны при изображении битвы при Акции: «В рваной одежде своей, ликуя, Распря (Discordia) блуждает»

Тифон

..Не давала покоя Гее горькая участь ее сыновей - титанов и гигантов, уничтоженных новым поколением богов, олимпийцами. Тогда, соединившись с Тартаром, породила Земля чудовищного Тифона , младшего своего сына. Само его имя греки произfont class=grгола t i f o o, "дымить", "чадить", "испускать пар".
По другой версии Тифон был рожден Герой, ударившей рукой о землю, когда она решила в отместку Зевсу, родившему Афину, тоже самостоятельно произвести на свет потомство. Гера отдала Тифона на воспитание Пифону, чудовищу, охранявшему древнее святилище богов в Дельфах, убитому затем Аполлоном.
Был Тифон выше всех гор; это дикое хтоническое тератоморфное существо задевало головой звезды, простирая руки, одной рукой касалось востока, другой - запада. Вместо пальцев у него сто драконьих голов. Ниже пояса - извивающиеся, переплетающиеся друг с другом кольца змей, выше - колоссальное человеческое туловище, покрытое перьями. Он представлялся бородатым и волосатым. Вращающиеся глаза выбрасывали снопы пламени. Драконьи головы то изрыгали проклятия на языке богов, то рычали, как львы, то ревели, словно быки, то лаяли, подобно собакам.
Дрогнули боги при виде Тифона и пустились наутек. Пробегая Египтом, они приняли облик обитавших там животных, надеясь таким образом обмануть чудовище. Аполлон стал коршуном, Гермес - ибисом, Арес - рыбой, Дионис - козлом, Гефест - быком. Так мог бы стать Тифон и владыкой мира, если бы Зевс и Афина стали прятаться от него и не вступили с ним в бой.
Содрогнулась земля, и вместе с нею задрожали в тартаре титаны. Закипели от невыносимой жары моря и реки. Бросил Зевс в Тифона последнюю, самую мощную молнию. Расплавился Тифон и потек, как течет расплавленная руда, превращаясь в металл, после чего Громовержец забросил чудовище в тартар.
Впрочем, рассказывали, что победа далась Зевсу с огромным трудом: Тифон сначала одержал верх над богом, охватив его кольцами змей и перерезав сухожилия на руках и ногах. После этого он заточил его в Корикийскую пещеру в Киликии, где Зевса стерегла драконица Дельфина. Но Гермес и Эгипан выкрали спрятанные сухожилия и вставили их Зевсу обратно. Освободившись и обретя новую силу, Зевс стал преследовать Тифона и догнал его в далекой Сицилии. Прежде чем напасть на чудовище, он обманул его: мойры напоили Тифона соком ядовитой "однодневки" - растения от которого впадают в беспамятство - под предлогом того, что это должно увеличить его силу. И как только Тифон потерял сознание, Зевс навалил на него огромную гору Этну. В древности считалось, что многочисленные извержения Этны происходят из-за того, что из жерла вулкана вырываются перуны, ранее брошенные Зевсом в Тифона.
И поныне не может освободиться от этой тяжести Тифон, но в ярости изрыгает ядовитые пары и расплавленную лаву, став олицетворением вулканического огня, хотя в наше время Этна считается "уснувшим" вулканом.

После того как Титанов прогнал уже с неба Кронион,
Младшего между детьми, Тифоея, Земля-великанша
Па свет родила, отдавшись объятиям Тартара страстным.
Силою были и жаждой деяний исполнены руки
Мощного бога, не знал он усталости ног; над плечами
Сотня голов поднималась ужасного змея-дракона.
В воздухе темные жала мелькали. Глаза под бровями
Пламенем ярким горели на главах змеиных огромных.
[Взглянет любой головою — и пламя из глаз ее брызнет.]
Глотки же всех этих страшных голов голоса испускали
Невыразимые, самые разные: то раздавался
Голос, понятный бессмертным богам, а за этим как будто
Яростный бык многомощный ревел оглушительным ревом;
То вдруг рыканье льва доносилось, бесстрашного духом,
То, к удивлению, стая собак заливалася лаем,
Или же свист вырывался, в горах отдаваяся эхом.
И совершилось бы в этот же день невозвратное дело,
Стал бы владыкою он над людьми и богами Олимпа,
Если б остро не удумал отец и бессмертных и смертных.
Загрохотал он могуче и глухо, повсюду ответно
Страшно земля зазвучала, и небо широкое сверху,
И Океана теченья, и море, и Тартар подземный.
Тяжко великий Олимп под ногами бессмертными вздрогнул,
Только лишь с места Кронид поднялся. И земля застонала.
Жаром сплошным отовсюду и молния с громом, и пламя
Чудища злого объяли фиалково-темное море.
Все вкруг бойцов закипело — и почва, и море, и небо.
С ревом огромные волны от яростной схватки бессмертных
Бились вокруг берегов, и тряслася земля непрерывно.
В страхе Аид задрожал, повелитель ушедших из жизни,
Затрепетали Титаны под Тартаром около Крона
От непрерывного шума и страшного грохота битвы.
Зевс же владыка, свой гнев распалив, за оружье схватился -
За грозовые перуны свои, за молнию с громом.
На ноги быстро вскочивши, ударил он громом с Олимпа,
Страшные головы сразу спалил у чудовища злого.
И укротил его Зевс, полосуя ударами молний.
Тот ослабел и упал. Застонала Земля-великанша.
После того как низвергнул перуном его Громовержец,
Пламя владыки того из лесистых забило расселин
Этны, скалистой горы. Загорелась Земля-великанша
От несказанной жары и, как олово, плавиться стала -
В тигле широком умело нагретое юношей ловким
Так же совсем и железо — крепчайшее между металлов, -
В горных долинах лесистых огнем укрощенное жарким,
Плавится в почве священной под ловкой рукою Гефеста.
Так-то вот плавиться стала земля от ужасного жара.
Пасмурно в Тартар широкий Кронид Тифоея забросил.
Влагу несущие ветры пошли от того Тифоея,
Все, кроме Нота, Борея и белого ветра Зефира:
(Гесиод. "Теогония")

Так завершилась последняя из битв богов с сыновьями Геи, наступательными силами земли. Участь Тифона, как и других чудовищ, была заранее предрешена победой олимпийцев над древними хтоническими монстрами. Теперь боги Олимпа могли владеть миром, не опасаясь за свою власть. На земле, на небе, в подземных глубинах был установлен угодный им порядок. Сами неукоснительно его соблюдая, они следили за тем, чтобы его никто не нарушил.
Тифон и Ехидна породили многих чудовищ: собаку Орфа, пса Цербера, Лернейскую гидру, Немейского льва и Химеру.

Никта

олицетворение ночи, потивопостовляемой Гемере (Дню). Никта родилась от Хаоса вместе с богом мрака Эребом, Эфиром (вечный свет) и Гемерой и является одной из первичных мирообразующих сил. Никта породила целый сонм божеств: Танатоса (смерть), Гипноса (сон с тяжелыми видениями), Эриду (раздор), Ату (обман), кер (уничтожение), Немесиду (отмщение за преступление), Мома (злословие и насмешка), мойр (божеств судьбы) и гесперид, а также Харона, перевозчика умерших в Аид,- силы, скрывающие в себе тайну жизни и смерти, вызывающие дисгармоничность в бытии мира, без которых, однако, не мыслим ни мир, ни его конечная гармония. Иногда в число детей Никты включают также; Мома — бога насмешек, Онира — бога вещих и лживых сновидений.

Ночь родила еще Мора ужасного с черною Керой.
Смерть родила она также, и Сон, и толпу Сновидений.
Мома потом родила и Печаль, источник страданий,
И Гесперид, — золотые, прекрасные яблоки холят
За океаном они на деревьях, плоды приносящих.
Мойр родила она также и Кер беспощадно казнящих.
[Мойры — Клофо именуются, Лахесис, Атропос. Людям
Определяют они при рожденье несчастье и счастье.]
Тяжко карают они и мужей и богов за проступки,
И никогда не бывает, чтоб тяжкий их гнев прекратился
Раньше, чем полностью всякий виновный отплату получит.
Также еще Немесиду, грозу для людей земнородных,
Страшная Ночь родила, а за нею — Обман, Сладострастье,
Старость, несущую беды, Эриду с могучей душою.
Грозной Эридою Труд порожден утомительный, также
Голод, Забвенье и Скорби, точащие слезы у смертных,
Схватки жестокие, Битвы, Убийства, мужей Избиенья,
Полные ложью слова, Словопренья, Судебные Тяжбы,
И Ослепленье души с Беззаконьем, родные друг другу,
И, наиболее горя несущий мужам земнородным,
Орк, наказующий тех, кто солжет добровольно при клятве.
(Гесиод. "Теогония")

Жилище Никты расположено в бездне Тартара; там ежедневно встречаются Ночь и День, сменяя друг друга и попеременно обходя землю. Рядом находятся дома сыновей Никты - Сна и Смерти, на которые никогда не смотрит Гелиос. Здесь же обитают Аид и Персефона. Величественная богиня ночи покидает свой дом, неся в руках Гипноса и Танатоса.
К людям она была благосклоннее многих своих потомков, навевала покой, успокаивала страсти.
Никта участвовала в битве с гигантами на стороне олимпийских богов. Некоторые сказания сближают Никту с божеством смерти и понимают ее как первопричину существующего в мире раздора.
Изображалась Никта с закутанным лицом и в темной одежде.
Орфики считали Никту (а не Хаос) первоисточником бытия. В орфической теогонии из Дервени Никта — «кормилица богов», с которой начинается родословие. Согласно орфикам, было три Никты: первая «прорицает», вторая «почтенная», с ней соединяется её отец Фанес, а третья рождает Дику. Ей посвящен III орфический гимн, где её отождествляют с Афродитой. По Мусею, все происходит от Ночи и Тартара. По Эпимениду от Ночи и Аэра родился Тартар.

О, Никта, в одеянии, звездами усыпанном,
могущественная ты противостоишь дню,
неотступно наступающая и отдохновение дарующая,
создающая и темные порождения укрывающая.
Родившая Танатоса, Гипноса и страшных мойр.
Дети твои правят миром, судьбу отмеряют.
Под твоим покровом нет для тебя тайны
Из бездны тартара выходишь горделиво.
Властвуешь над землей и пустынным пугающим морем.

Её прорицалище в Мегарах. Давала прорицания в Дельфах

Аид, Плутон, Дит, Орк

Разные авторы, по свидетельству Диогена Лаэртского (2 в. н. э.), сопоставляли греческих и персидских богов: "Аристотель в первой книге "О философии" считает, что маги древнее, чем египтяне, что они признают два первоначала – доброго демона и злого демона и что первого зовут Зевс и Оромазд, а второго – Аид и Ариман, с этим согласны также Гермипп ("О магах"), Евдокс ("Объезд Земли") и Феомп ("Истории Филиппа")".

Вряд ли древний эллин воспринимал властителя царства мертвых Аида как злое начало, но что-то позволило носителям Традиции провести такое сопоставление.

“Аид несмирим, Аид непреклонен; но зато из богов, ненавистнее всех он и людям”

В сравнении с прочими богами-олимпийцами, что характерно, до нас почти не дошли гимны, посвященные Аиду, возможно, их было не так много.

“Благое они (эллины) приписывают Зевсу Олимпийцу, дурное — Гадесу (т.е. Аиду)...”

Согласно Гесиоду Аид “повелитель ушедших от жизни” , из той же поэмы известно о стороже дома Аида:

“Сторожем пес беспощадный и страшный сидит перед входом.
С злою, коварной повадкой: встречает он всех приходящих,
Мягко виляя хвостом, шевеля добродушно ушами.
Выйти ж назад никому не дает, но, наметясь, хватает
И пожирает, кто только попробует царство покинуть
Мощного бога Аида и Персефонеи ужасной.”

“Шлем Аида-владыки сумрак ночной сохраняет” “Афина шлемом Аида покрылась, да будет незрима Арею”

Одно из имен Аида — Плутон. Это по свидетельству современников эпитет, связанный с богатством: "имя же Плутона пошло от богатства" ploаtoj, так как богатство приходит из-под земли".

По орфической Традиции Аид — “не данный в ощущениях, невидимый, незримый” . Согласно Орфическому гимну “Плутону”, он — “хтонический Зевс”, т.е. неявленная третья ипостась Зевса:

“Дух, обитающий в доме подземном, таинственный мрачный
луг Тартарийский, покрытый густой, непроглядною тенью,
скипетродержец, хтонический Зевс, о, прими благосклонно
жертвы священные, благочестивые почести наши.
Ключник пречистый, Плутон богатей, подземелья властитель,
Что ежегодно с плодами достатка является к смертным;
Ты — и обитель бессмертных богов, и опора для смертных,
Трон утвердивший под мрачной страной, уходящей в глубины.
Неугомонный, Аид бездыханный, чьи действия слепы.”

О нем также в гимне сказано: “был ты третейский судья громогласных и скрытых деяний”.

В других вариантах перевода начала XX века есть еще более точные формулировки функций этого великого бога: “Плутон, земными ключами всеми ты обладаешь”; “Отец единый дел непроявленных; проявлений — Судья святейший и вседержитель блестящеславный” . Не случайно, видимо, Вергилий именует Плутона immitis tyranni, то есть безжалостным тираном, ведь в царстве Аида терпят наказание многие, преступившие законы богов .

Власть Аида “все уменьшается, поскольку умирающих становится все меньше, так как Асклепий исцеляет их” — сообщает Диодор Сицилийский.

“В ужас пришел под землею Аид, преисподних владыка;
В ужасе с трона он прянул и громко вскричал, да над ним бы
Лона земли не разверз Посейдон, потрясающий землю,
И жилищ бы его не открыл и бессмертным и смертным,
Мрачных, ужасных, которых трепещут и самые боги.
Так взволновалося всё, как бессмертные к брани сошлися!”

Таким образом, если мощь небожителей зависит от почитания их живыми, то магическая сила темного Аида функционально связана с тем, много ли мертвых отошло в его владения. Т.е. как много погребальных обрядов и возлияний совершено в память об умерших и предках:

“(5) Об Аиде говорят, будто он обучил, как совершать погребение, похоронные обряды и воздавать почести покойным, поскольку до него об этом совершенно не заботились. Вот почему считают, что этот бог — владыка мертвых, получивший с древних времен власть и заботу о них.”

“…обитель Аида, где только тени умерших людей, сознанья лишенные, реют”

“…умершие смертные память теряют в Аиде”

Однако, если тень напьется жертвенной крови, то вместе с этой жизненной влагой к ней возвращается и прежняя память.

“…Выкопай яму, чтоб в локоть была шириной и длиною,
И на краю ее всем мертвецам соверши возлиянье -
Раньше медовым напитком, потом вином медосладким
И напоследок - водой. И ячной посыпь все мукою.
Главам бессильным умерших мольбу принеси с обещаньем,
В дом свой вернувшись, корову бесплодную, лучшую в стаде,
В жертву принесть им и много в костер драгоценностей бросить.
Старцу ж Тиресию - в жертву принесть одному лишь, отдельно,
Черного сплошь, наиболе прекрасного в стаде барана.
Славное племя умерших молитвой почтивши, овцу ты
Черную вместе с бараном над ямою в жертву зарежь им…”

По сведениям Аполлодора имели место схватки “темного” Аида и защитника смертных — Геракла. Первый раз Аид был побежден сыном Зевса, когда, совершив квест, тот отбил у навьего бога душу Алкесты и вернул Адмету , второй раз молодой Геракл вообще ранил древнего Аида в сражении под городом Пилосом, что обычно связывают с символической победой дорийцев над носителями микенской культуры .

Зато другой великий герой — Тесей — не выдержал проверку на Силу. Когда он явился к Аиду, чтобы добыть у него Персефону, Аид пригласил героя отведать угощения и присесть на горный трон Леты. Опустившись, Тесей оказался в плену коварного Аида, драконы кольцами обвились вокруг него и Тесей “врос” в скалу.

Освобожден был Тесей тем же Гераклом, который совершал двенадцатый подвиг — ходил на Тот Свет, в страну Аида, за Кербером, закончив свой цикл инициаций.

Плутон-Аид сопоставлен Цицероном с римско-этрусским Дитом:

“… вся земная природа и жизнь были посвящены отцу Диту, он же зовется у нас “Богатый”, как у греков Плутон, потому что и возвращается все в землю, и происходит все из земли.” Тот же автор отождествляет Плутона с римским Орком.

Цезарь отмечал:

VI.18. Галлы все считают себя потомками Дита и говорят, что таково учение друидов. По этой причине они исчисляют и определяют время не по дням, а по ночам: день рождения, начало месяца и года они исчисляют так, что сперва идет ночь, за ней день..." [52]

Дит – это подземный пастырь из римской мифологии, соответствующий, вероятно, кельтскому Цернунну, может быть Тевтату, и пониманию славянами Велеса в его темной, подземной ипостаси — Ния, “слепого” Вия, старого Старика, встреча с которым — смертельно опасное испытание.

Древние считали мертвых жертвами, приносимыми на алтарь подземных богов, которым и посвящался локон отрезанных волос:

“С неба Ирида летит на шафранных крыльях росистых,
В утренних солнца лучах стоцветный след оставляя;
Встав над несчастной, она произносит: "Прядь эту в жертву
Диту я приношу, и от тела тебя отрешаю!"
Вымолвив, прядь срезает она и тотчас хладеет
Тело, и жизнь покидает его, развеяна ветром.”

У Апулея в “Метаморфозах” Дит сопоставлен с непосредственным начальником Харона, т.е. Аидом, навьим богом, в чьем царстве, как и в мире славянского Велеса, пасутся тени (души) умерших. Вот какие подробные инструкции получает Психея для сошествия в царство Орка-Дита.

“…Возьми эту баночку, - и вручает ей, - и скорее отправляйся в преисподнюю, в загробное царство самого Орка. Там отдашь баночку Прозерпине и скажешь: "Венера просит тебя прислать ей немножечко твоей красоты, хотя бы на один денек, так как собственную она всю извела и истратила, покуда ухаживала за больным сыном". Но возвращайся не мешкая, так как мне нужно тут же умаститься, чтобы пойти на собрание богов".

17. Тут, больше чем когда-либо, почувствовала Психея, что настал ее последний час, так как ясно поняла, что без всякого прикрытия посылают ее на верную гибель. Чего же больше? Приказывают ей отправляться в Тартар, к душам усопших, добровольно, на собственных ногах. Не медля более, устремилась она к какой-то высочайшей башне, собираясь броситься оттуда вниз, так как считала, что таким путем лучше и успешнее всего можно сойти в преисподнюю. Но башня неожиданно издает голос и говорит: "Зачем, бедняжка, искать тебе гибели в пропасти? Почему новые опасности и труды так легко удручают тебя? Ведь раз дух твой отделится однажды от тела, конечно, сойдешь ты в глубокий Тартар, но назад оттуда ни при каких условиях не вернешься. Вот послушай-ка меня.

18. Неподалеку отсюда находится Лакедемон, знаменитый город Ахайи; по соседству с ним отыщи Тенар, скрытый среди безлюдных мест. Там расщелина Дита, и через зияющие врата видна дорога непроходимая; лишь только ты ей доверишься и переступишь порог, как прямым путем достигнешь Оркова царства. Но только вступать в этот сумрак должна ты не с пустыми руками: в каждой держи по ячменной лепешке, замешенной на меду с вином, а во рту неси две монеты. Пройдя уже значительную часть смертоносной дороги, встретишь ты хромого осла, нагруженного дровами, и при нем хромого же погонщика; он обратится к тебе с просьбой поднять ему несколько полешек, упавших из вязанки, но ты не говори ни единого слова и молча иди дальше. Вскоре дойдешь ты до реки мертвых, над которой начальником поставлен Харон, тут же требующий пошлины и тогда перевозящий путников на другой берег в утлом челне. Значит, и среди умерших процветает корыстолюбие: даже такой бог, как Харон, сборщик податей у Дита, ничего не делает даром, и умирающий бедняк должен запастись деньгами на дорогу, потому что, если нет у него случайно в наличии меди, никто не позволит ему испустить дух. Грязному этому старику ты и дашь в уплату за перевоз один из медяков, которые будут у тебя с собою, но так, чтобы он сам, своей рукой, вынул его у тебя изо рта. Это еще не все: когда будешь ты переправляться через медлительный поток, выплывет мертвый старик на поверхность и, простирая к тебе сгнившую руку, будет просить, чтобы ты втащила его в лодку, но ты не поддавайся недозволенной жалости.

19. Когда, переправившись через реку, ты пройдешь немного дальше, увидишь старых ткачих, занятых тканьем; они попросят, чтобы ты приложила руку к их работе, но это не должно тебя касаться. Ведь все это и многое еще другое будет возникать по коварству Венеры, чтобы ты выпустила из рук хоть одну лепешку. Не думай, что потерять эти ячменные лепешки пустое, ничтожное дело: если одну хотя бы утратишь, снова света белого не увидишь. Преогромный пес с тремя большими головами, громадный и страшный, извергая громоподобное рычанье из своей пасти и тщетно пугая мертвых, которым зла причинить не может, лежит у самого порога, черных чертогов Прозерпины и постоянно охраняет обширное жилище Дита. Дав ему для укрощения в добычу одну из двух лепешек, ты легко пройдешь мимо него и достигнешь скоро самой Прозерпины, которая примет тебя любезно и милостиво, предложит мягкое сиденье и попросит отведать пышной трапезы. Но ты сядь на землю и возьми только простого хлеба, затем доложи, зачем пришла, и, приняв, что тебе дадут, возвращайся обратно; смягчи ярость собаки оставшейся лепешкой, заплати скупому лодочнику монетой, которую ты сохранила, и, переправившись через реку, снова вступишь на прежнюю дорогу и снова увидишь хоровод небесных светил. Но вот о чем я считаю особенно нужным предупредить тебя прежде всего: не вздумай открывать баночку, которая будет у тебя в руках, или заглядывать в нее, не проявляй любопытства к скрытым в ней сокровищам божественной красоты".

Кстати, вспомним современный нам славянский обряд положения монет на глаза покойнику. Уж не в уплату ли за вхождение в страну мертвых к Велесу? И что это за таинственные ткачихи, так похожие на славянских Ягишн и германских норн, указующих путь в Иной Свет где и состоится последняя инициация героя или героини?

Для полноты представления о мрачном царстве теней приведем описание из Вергилия:

“Шли вслепую они под сенью ночи безлюдной,
В царстве бесплотных теней, в пустынной обители Дита,

270. Так по лесам при луне, при неверном свете зловещем,
Путник бредет, когда небеса застилает Юпитер
Темной тенью и цвет у предметов ночь отнимает.
Там, где начало пути, в преддверье сумрачном Орка
Скорбь ютится и с ней грызущие сердце Заботы,
275. Бледные здесь Болезни живут и унылая Старость,
Страх, Нищета, и Позор, и Голод, злобный советчик,
Муки и тягостный Труд - ужасные видом обличья;
Смерть и брат ее Сон на другом обитают пороге,
Злобная Радость, Война, приносящая гибель, и здесь же
280. Дев Эвменид железный чертог и безумная Распря,-
Волосы-змеи у ней под кровавой вьются повязкой.
Вяз посредине стоит огромный и темный, раскинув
Старые ветви свои; сновидений лживое племя
Там находит приют, под каждым листком притаившись.
285. В том же преддверье толпой теснятся тени чудовищ:
Сциллы двувидные тут и кентавров стада обитают,
Тут Бриарей сторукий живет, и дракон из Лернейской
Топи шипит, и Химера огнем врагов устрашает,
Гарпии стаей вокруг великанов трехтелых летают...”

В монографии “Этруски” А.Е. Наговицын отмечает: “В Древнем Риме бога Дита связывали с богом Диспатером, который в глубокой древности считался отцом света. Имя Диспатер было одним из эпитетов бога Юпитера. Важно то, что и сам Юпитер и его греческий аналог – царь богов Зевс связываются с древнейшим индоевропейским богом Дейосом, который был богом дневного света и прародителем мира и людей, поэтому Дит, Диспатер, то есть “Отец Дис” и Юпитер, – это один и тот же бог или боги с очень сходными культами и функциями, в силу чего их можно отождествлять. В переводе слово “патер” – отец, поэтому Юпитер – это “Отец-Ю”. Царь Тархон своего бога называл “Отец Дит”, а римляне приравненного к нему бога называли Диспатер – “Отец Дис”.

В древних мифологиях достаточно часто используется мотив смены поколений богов, когда древние боги Неба свергаются в Подземный мир своими сыновьями. Примерами могут служить греческая, шумерская, ассиро-вавилонская, германская и многие другие мифологические системы. Вследствие такой закономерности развития мифологических верований древний бог Диспатер как бы разделился на две своих ипостаси: под именем Юпитер он понимался римлянами как новый верховный небесный бог, под своим древним именем стал старым богом, властителем Подземного мира.

В качестве бога подземного мира Диспатер (Dis pater) отождествлялся с греческим богом Аидом-Плутоном. Диспатеру римляне посвящали устраивавшиеся раз в сто лет “секулярные игры”, с искупительными ночными жертвоприношениями. Подразумевалось не обычное столетие, то есть сто лет, а его этрусский вариант, то есть жизнь одного поколения. Такие игры, проводившиеся всего один раз для каждого поколения жителей страны, обеспечивали всему поколению благость со стороны царя Загробного мира”.

Аид, Плутон, Дит — это темный бог, но у него нет функций разрушителя мира, потому что понятия о конце мира нет в греко-римской Традиции как такового. Кроме того, Аид явно не является ни темным трикстером, ни богом дикой природы, ни магии. Эти функции выполняют Гермес и Геката.

(Из статьи Дмитрия Гаврилова (Иггельд) "Мифологический образ темного бога в языческой традиции индоевропейцев".)

ТЕРОНИЯ

В предыдущем разделе говорилось о возможной идентичности богинь Теронии (в литературе эта богиня часто встречается под именем Феронии. Мы в нашем исследовании используем обе транскрипции ее имени) и Ферсифай. Подробнее остановимся на функциях и характеристиках богини Теронии.

Известно, что Терония в этрусской религии выступала как богиня судьбы. Другая сторона культа этой богини известна из римской мифологии. У римлян поклонение Теронии существовало в раннюю эпоху их истории, и богиня имела много важнейших функций. Терония была богиней полей, лесов, целебных трав, Подземного царства. Она связывалась с магией и целительством, дарила плодородие и покровительствовала скотоводству. Терония также связывалась с освобождением рабов. В Таррацинской священной роще богини, где стояла скамья с надписью "Пусть сядет достойный раб и встанет свободным", производился отпуск на волю рабов (Serv. Aen., VIII, 697). На основании культа Теронии, у входящего в этрусскую конфедерацию племени фалисков, Л.А. Ельницкий приходит к выводу о объединении рабов на сакральной почве под эгидой этой богини. Ее священную рощу нашли во время археологических раскопок на земле фалисков близ Капены. О существовании этой рощи рассказывал еще Катон Старший. Он приписывает основание культа в этой роще молодежи из этрусского города Вейи при содействии царя Пропарция (Serv. Aen., VIII, 564).

Терония связывалась с удачей и торговлей. Т. Моммзен пишет: "Самой важной из трех италийских ярмарок была та, которая проходила у Соракте, в роще Феронии... Высокая уединенная гора... стоит на самой границе, между территориями этрусской и сабинской, и к ней был легок доступ и со стороны Лациума и из Умбрии; туда постоянно направлялись римские торговцы"* [*Моммзен Т. История Рима... Т. I. С. 316-317.]. То, что ярмарка находилась на границе и под защитой Теронии, говорит о совместном почитании этой богини разными народами. Ярмарка место мирных отношений между племенами, это священное место. Богиня, чей авторитет должен был гарантировать мирную встречу различных, даже враждебных племен, должна быть всеми почитаемой и очень древней.

Под несколько измененным именем - Потния Терон (Potnia Theron) Терония почиталась как богиня владычица зверей и имела аналог в Греции. В этом качестве богиня часто представлена с крыльями, как укротительница львов. В данном качестве она близка богине Туран, которая изображалась держащей на цепи двух пантер.

Богиня имела довольно много мест почитания: в ее честь были учреждены посвятительные надписи возле фалисскской границы; святилище, которое находилось на почитаемой вершине горы Бамбоччи неподалеку от города Капеллы; ее алтарь, согласно Катону, был установлен выходцами из Вей в священной роще вблизи Капены (Catoapud.; Serv. Aen., VII, 697). Одним из главных мест почитания ее культа в Италии был храм в Таррацине, где она считалась супругой Юпитера и отождествлялась с Юноной.

3. Маяни связывает имя богини любви Туран с греческим именем Теронии - Потниа, как эгейско греческой богиней-владычицей.

Ранее указывалось на близость Теронии к богине Ферсифай, а вышеперечисленные функции богини, особенно ее роль в женских магических обрядах, сближают ее с богиней Аритими/Артемидой. Кроме того, в работах историка Гомара, Терония рассматривается как ипостась Артемиды, что подтверждает наше предположение о взаимной идентичности ряда этрусских богинь.

Древность культа Теронии подчеркивается еще и тем, что она также является своего рода предшественницей богини Афины/Менрвы. При рассмотрении микенских эпиграфических и иконографических памятников видно, что микенская богиня Атана, которая явилась прообразом Афины, рассматривалась как богиня природы, рождения и смерти, "владычица зверей", великая богиня мать* [*Dietrich B.C. Notes on the Linear В Tablets in the Context of Mycenaean and Greek Religion. - AMCM.]. Характерно, что наша мысль о том, что царица смерти Медуза (см. разд. "Медуза") является смертельной ипостасью богини жизни Менрвы (см. "Менрва") подтверждается наличием богини жизни-смерти у микенцев, которая к тому же соотносилась с Афиной/ Менрвой.

Мы полагаем, что в древнейшие времена они рассматривались как ипостаси одной богини - матери.

В конце раздела упомянем, что в греческо-римской традиции богиня Терония имела сына Эрила, который, как и Марс, имел три жизни, что характерно для божества плодородия. Ранее говорилось, что Эрилу соответствуют: славянский бог возрождения и силы природы Ярило, хурритский бог войны Ярри, аккадский бог войны Эрра, греческий бог войны Арес и этрусско-римский бог Марс.
Исходя из данных соотнесений, можем высказать следующую гипотезу: если богиня Ферония идентифицируется с Прозерпиной/ Ферсифай, а Ферсифай - с ипостасью Менрвы, то, следовательно, Марс/Марис/Эрил мог рассматриваться этрусками как сын Менрвы и Херкле.

(Из книги Наговицына А.Е. "Мифология и религия этрусков.")

Геката

богиня мрака, ночных видений и чародейств. В предложенной Гесиодом генеалогии она - дочь титанидов Перса и Астерии и, таким образом, не связана с олимпийским кругом богов. Она получила от Зевса в удел власть над судьбой земли и моря, была одарена Ураном великой силой. Геката - древнее хтоническое божество, которое после победы над титанами сохранило свои архаические функции, даже было глубоко чтимо самим Зевсом, войдя в число богов, помогающих людям в их повседневных трудах. Она покровительствует охоте, пастушеству, разведению коней, общественным занятиям человека (в суде, народном собрании, состязаниях, в спорах, в войне), охраняет детей и молодых людей. Она - подательница метеринского благополучия, помогает рождению и воспитанию детей; дает путникам легкую дорогу; помогает покинутым возлюбленным. Полномочия ее, таким образом, распространялись когда-то на те области человеческой деятельности, которые впоследствии ей пришлось уступить Аполлону, Артемиде, Гермесу.
По мере распространения культа этих богов Геката теряет своей привлекательный облик и притягательные черты. Она покидает верхний мир и, сближаясь с Персефоной, которую она помогала искать матери, неразрывно связывается с царством теней. Теперь это зловещая змееволосая и трехликая богиня, появляющаяся на поверхности земли лишь при лунном, а не солнечном свете, с двумя пылающими факелами в руках, в сопровождении черных, как ночь, собак и чудовищ подземного мира. Геката - ночная "хтония" и небесная "урания", "непреодалимая" бродит среди могил и выводит призраки умерших, насылает ужасы и страшные сны, но может и защитить от них, от злых демонов и колдовства. Среди ее постоянных спутников были ослоногое чудовище Эмпуса, способное менять облик и устрашать запоздалых путников, а так же духи-демоны керы. Именно такой представлена богиня на памятниках изобразительного искусства начиная с V в. до н.э.
Ночная страшная богиня с пылающими факелами в руках и змеями в волосах, Геката - богиня колдовства, волшебница и покровительница волшебства, совершающегося под покровом ночи. К ней обращаются за помощью, прибегая к специальным таинственным манипуляциям. Миф вводит ее в род волшебников, превращая в дочь Гелиоса и устанавливая тем самым родство с Киркой, Пасифаей, Медеей, которая пользуется особым покровительством богини: Геката помогала Медее добиться любви Ясона и в приготовлении зелий.
Таким образом, в образе Гекаты тесно переплетаются демонические черты доолимпийского божества, связывающие два мира - живой и мертвый. Она - мрак и вместе с тем лунная богиня, близкая Селене и Артемиде, что уводит происхождение Гекаты в пределы Малой Азии. Гекату можно считать ночной аналогией Артемиды; она тоже охотница, но ее охота - это мрачная ночная охота среди мертвецов, могил и призраков преисподней, она носится в окружении своры адских псов и ведьм. Геката также близка Деметре - жизненной силе земли.
Богине чародейств и повелительнице призраков Гекате три последних дня каждого месяца, которые считались несчастливыми.
Римляне отождествляли Гекату со своей богиней Тривией - "богиней трех дорог", так же как и ее греческая аналогия, она имела три головы и три тела. Изображение Гекаты помещалось на распутье или на перекрестке дорог, где, выкопав глубокой ночью яму, приносили в жертву щенков, или в мрачных пещерах, недоступных для солнечного света.

Керы
(др.-греч. Κῆρες, ед. ч. Κήρ) — олицетворение судьбы у древних греков; первоначально души умерших, сделавшиеся кровожадными демонами, приносящие людям страдания и смерть. Древние греки представляли кер крылатыми женскими существами, которые подлетали к умирающему человеку и похищали его душу.

Упомянуты в Илиаде (XVIII 535), Одиссее (V 387; XII 157; XIV 207; XV 235), в «Аргонавтике» Аполлония (I 683 и др.). Божества смерти, рождены Никтой.

Приписываемое Гесиоду стихотворение описывает Кер как уродливых страшилищ, мрачных, со скрежещущими зубами, обрызганных кровью, спорящих друг с другом за павших на поле битвы, которых кровь они высасывают. Изображение Керы позади Полиника было на ларце Кипсела.

Позже Керы были отождествлены с эриниями. Иногда Кера описывалась как единственная богиня, персонифицирующая насильственную смерть; она была мрачной дочерью Никты (Ночи) и Эреба (Мрака). Изображались с крыльями или с черными руками и с красными губами.Обитают керы в аиде, где постоянно находятся у трона Аида и Персефоны и прислуживают богам подземного царства мертвых.

Этрусский демон смерти
Хару/Харун
, по мнению ряда ученых и по созвучию имен, соответствовал греческому Харону – перевозчику душ через реку Загробного мира Стикс. Считается, что под влиянием греческой мифологии демон Хару стал проводником дущ и заменил в этой роли более раннего этрусского бога Турмса.
Соотнесение демона Хару и древнегреческого перевозчика душ Харона в один персонаж могло возникнуть только при закате Этрурии, когда многие древние знания были потеряны и под влиянием Рима распространялись греческие мифологемы. Скорее всего, Харон и Хару имеют одно древнее происхождение, но у греков этот бог достаточно рано превратился в простого перевозчика душ через реку Стикс, а этруски долго сохраняли его более древнее значение. Возможно, что Хару был у этрусков богом физической Смерти.
Хару ранних памятников этрусков имеет зловещий вид, является молчаливым свидетелем смертных мук и смерти. На сцене жертвоприношения человека из Вульчи V- VI вв. до н.э. Хару находится рядом с демоном Ванф. Он выглядел как демоническое существо с крючкообразным носом, острыми ушами, крыльями за спиной, в руке держал свой основной атрибут – молот на длинной рукояти.
В могиле Орка он также изображен с молотом – этрусским символом Смерти, который соответствовал косе Смерти. Нос демона подобен клюву, загнутому, как у хищной птицы. Сопоставление с хищными птицами не случайно. У этрусков хищные птицы считались символами смерти.
На рельефной урне из Кьюзи изображены ворота Подземного мира, а перед ними находятся адский пес Цербер и Хару вместе с душой умершего. В могиле Франсуа в Вульчи в сцене жертвоприношения Ахиллом троянских пленников в честь Патрокла запечатлен момент, когда Ахилл повергает на землю одного из троянцев и убивает его, и тут же справа изображен Хару, который замахивается тяжелым молотом. На демоне – конический головной убор и юбка.
Позднее происходят изменения в облике Хару: на изображении в могиле он сидит с молотом, положенным на левое плечо, торчащим носом, как и в могиле Орка, широкие дуги бровей над горящими глазами, открытый рот, но облик скорее карикатурный чем устрашающий. Джильом дает фрагментарное изображение головы Хару: у демона выдающийся нос, глаза дикие, рот открыт в хищной усмешке.
Из перечисленных изображений видно, что Хару нигде не изображен как проводник души, напротив, он имеет своим атрибутом молот как символ смерти. Следовательно, он – убивающий демон, олицетворение самой физической смерти. Сцены, в которых изображен Хару, это или жертвоприношение или убийство. Хару изображался рядом с адским псом Цербером – сторожем Загробного мира, что говорит о том, что сам он не сторож, а демон устрашающий и карающий. На то, что этрусский Хару не идентичен древнегреческому Харону, указывает и его ужасающий вид, который проводнику в Загробный мир просто не нужен. Еще одним аргументом в пользу того, что Хару не проводник, а олицетворение физической смерти, причем. Скорее всего насильственной, является то, что он изображен рядом с демоном проводником души Ванф, и в руках у него его смертоносное оружие. Если Хару – проводник души, то в данной сцене непонятно, зачем душе два демонических проводника. Скорее, один из персонажей – сама Смерть, а другой персонаж – проводник души. Некая карикатурность в облике Хару в позднее время находит в сете того, что Хару – олицетворение физической смерти, вполне понятное объяснение. В эпоху заката своего государства этруски относились к смерти довольно стоически и с известной долей черного юмора, что объяснимо существованием психологической защиты перед угрозой опасности. Они свято верили в предсказании последнего срока жизни своего народа, а римская экспансия на их территории подтверждала это предсказание. Фатальный подход к жизни и смерти во многом и обусловило падение Этрурии перед римскими захватчиками.