АВСТРАЛИЙСКИХ АБОРИГЕНОВ ПИСЬМЕНА – пиктография, которую используют в ритуальных церемониях (окраска тела и поверхностей предметов) и изобразительном искусстве искусстве туземное население Австралии. Материальная культура аборигенов этого континента столь же своеобразна, как здешняя флора и фауна (страус эму на языке араната arleye, кенгуру aherre). В австралийцах обычно видят первичную архиморфную расу, которая имеет больше антропологического сходства с дравидами и даже, если не учитывать пигментацию, индоевропейцами.
Заселение Австралии происходило от 60-50 до 30 тыс. лет назад. Предки австралийцев пришли из Юго-Восточной Азии. С дополнительным притоком переселенцев, прибывших морем около 5 тыс. лет назад, вероятно, связано появление на континенте собаки динго (на аранта artnwere) и новой каменной индустрии.
Генетическая близость коренных языков Австралии, коих более 260 (набольшая дробность зафиксирована на севере континента) остается недоказанной, хотя высказываются гипотезы о близости папуасским языкам (А. Кэпелл отмечает «неавстралийское» влияние в языках крайнего севера Австралии), малайско-полинезийским и папуасским (Н. Бутинов, В. Бунак, С. Токарев). Т. Милевский включает австралийские языки в в более обширную семью из папуасских, андаманскихсевернохальмахерских, некоторыми языками о-в Тимор, Суматра, Сумбава, Энганно, Новой Каледонии и др. А. Тромбетти пытался найти аналогии с языками Африки. Дж. Гринберг выдвинул «индо-тихоокеанскую» гипотезу, объединяющую изоляты, на которых говорят народы австралоидной расы этого макрорегиона. К австралоидной расы относятся негритосы Юго-Восточной Азии (аэта Филиппин, сенои и семанги Малакки, ведды Цейлона и отчасти мунда Индии.
В связи с «индо-тихоокеанской» гипотезой Гринберга можно вспомнить предположение де Хевеши об удивительном сходстве недешифрованных иероглифов о. Пасхи (кохау ронго-ронго) и письменности протодравидской Хараппы. Связать эти два центра письменной культуры могли бы как раз таки народы мунда (австроазиатские языки), языковый ареал которых простирается от Индии до Тихого океана (австроазиатский язык нахали бытовал в центре Махараштры). Р. Шэферу удалось обнаружить ряд словарных параллелей между папуасскими и сино-тибетскими языками. Среди них есть весьма любопытные (например, сопоставление числительных в папуасском языке эпа и тибетском: 2 − nsi/gnyis, 3 − sum/gsum, 4 − ssi/bzi, 5 − na/lna...).
Символы. используемые в искусстве «Папунья Тула» Центральной пустыни.
За исключением «яыка Западной пустыни» австралийские языки находятся на грани вымирания. Обычно выделяют 12 отдельных языков аборигенов (андиляугва, варраи, гунавиди, какадю, кунгаракань, мангарай, минкин, накара, нгевин, нунггубую, тиви, янюла) и 16 семей, среди которых наиболее крупная пама-нюнга (7/8 материковой территории). Обычно в австралийских языках при богатстве консонантизма (хотя их сочетания редки) всего три гласных (i, a, u), а в языке аранта (Arrernte angkentye) их всего два (а, ə). Эта уникальная особенность, встречающаяся также в индейском языке тонкава (коавильтекская группа хокальтекской семьи) и убыхском (абхазо-адыгский языки), представляет интерес для подтверждения теории моновокализма.
Исследователи отмечают контраст примитивности и сложности культуры австралийцев. Они не знали лука и стрел, единственное прирученное животное - собака, система счета основаны на двоичном принципе (1 - nenta, 2 - terama, 3 - terama nenta, 4 - terama tera, 5 - terama tera nenta и т.д.). При этом аборигены владели техникой бумеранга (аранта: alye), у них причудливое деление на фратрии (земли и воды), брачные и тотемические классы. Брачных классов обычно 4: мужчина (класс А) должен брать себе жену из другого класса (В), но родившийся ребенок будет автоматически принадлежать к третьему классу (С). При 8-классовом делении эта структура еще более сложная, поскольку присвоение класса зависит от пола и возраста (прохождения церемонии инициации): в итоге получается 32 названия брачных классов (на Севере Австралии). Система брачных классов известна только австралийцам. На востоке Австралии встречаются деления по крови и тени. В первом случае племена подразделяются на две половины («вялая» и «живая» кровь), в другом – на три (тень от верхушки дерева, тень от середины дерева и тень от основания дерева, и соответственно этому, при разбивке лагеря члены различных теней размещаются ближе или дальше от дерева).
Австралийские языки сложны из-за обилия грамматических форм: кроме единственного и множественного есть двойственное и тройственное числа, отягощенные при этом формами ин- и эксклюзива. Иногда (язык лардил) личные местоимения не единственного числа имеют две формы: одна - для лиц, четных по отношению к говорящему поколений, другой - нечетных, например, 1-е л. дв. ч., эксклюзив njari «мы с ним (братом, дедом, внуком...)» и nja:ni «мы с ним (отцом, сыном, прадедом...)».
Австралийские языки агглютинативные, но могут подвергаться инкорпорации объекта, нередко в супплетивной форме: в языке тиви ŋiri-puŋita-wuri-ni «Я его ухо отрезал», где свободная форма «ухо» turna. Имеются согласовательные классы: в языке дерага jangani-n dji:γi – li-n nawara-n ma-raŋi-n nare:ŋari n-amaŋgi (n – классный показатель) «Кто этот большой мужчина, которого я вижу?»
В 1967 году ранее предоставленные аборигенам гражданские права были закреплены юридически. С конца 1960-х гг. развивается движение за возрождение культурной самобытности, за обретение юридических прав на традиционные земли. Во многих штатах изданы законы, предоставляющие земли резерваций в коллективное владение австралийцев в условиях самоуправления, а также охраняющие их культурное наследие.
Текст на аранта: Anwerne Mparntwe-arenye tyerrtye mapele arrenhantherre welcome-ileme apmere anwerne-kenhe-werne. Anwerne ahentye-aneme arrantherre akaltye-irremele respectem-iletyeke apmere nhenhe.
Перевод: Мы, люди Алис-Спрингса (Mparntwe), приглашаем вас в нашу страну. Мы надеемся, что вы лучше узнаете нас, и будете уважать нашу страну. Мы, люди, которые принадлежат Алис-Спрингс.
Чуринга (от аранта tyuringa «священный, запрет») – предметы (как хранилища души предков), сделанные из камня или дерева, приблизительно овальной формы, с заостренными или с закругленными краями, часто с вырезанными на них символическими знаками; иногда это и простые куски дерева или необработанная галька. По мнению К. Леви-Строса, как бы она не выглядела, каждая чуринга представляет физическое тело определенного предка, и поколение за поколением торжественно предназначают ее живым, которые верят, что это их воплотившийся предок. Чуринги нагромождают грудой и прячут в естественное укрытие, далекое от посещаемых троп. Периодически их вытаскивают, чтобы осмотреть и употребить, и в каждом из таких случаев их шлифуют, смазывают и подкрашивают не без того, чтобы адресовать им просьбы и заклинания. «По своей роли и по тому обращению, что им отводится, чуринги представляют собой поразительную аналогию с архивными документами, – отмечает Леви-Строс, – которые мы скрываем в сундуках или доверяем на тайное хранение нотариусам и которые периодически мы осматриваем с церемониями, причитающимися священным предметам, чтобы, если необходимо, отремонтировать их или вверить их более изящному досье. В таких случаях и мы охотно воспроизводим великие мифы, созерцание надорванных и пожелтевших страниц которых делает более ярким воспоминание: поступки и деятельность наших предков, историю наших жилищ с момента их возведения либо первой их передачи».
Следовательно, бесполезно, считает исследователь отыскивать (да еще в таком отдалении, как это делает Э. Дюркгейм) основание сакральному характеру чуринги: когда нас пленяет экзотический обычай, несмотря или в силу его явной странности, это происходит из-за того, что вообще-то он нам представляет, подобно кривому зеркалу, знакомый образ, который нам смутно напоминает кого-то знакомого, но идентифицировать его мы пока не можем. Дюркгейму хотелось бы, чтобы чуринги были сакральными вещами, поскольку они несут тотемическую маркировку, вырезанную либо нарисованную. Но прежде всего, сегодня известно, что это не всегда верно: Т.Г.X. Штрелов отметил у северных аранта чуринги из камня, более драгоценные, чем прочие, описанные им как «грубые и незначащие предметы, грубо отделанные, чтобы тереть ими друг о друга во время церемоний»; и у южных аранта он наблюдал чуринги, являющиеся «простыми кусками дерева... не несущими никакого знака и обмазанными толстым слоем красной охры, перемешанной с жиром». Чуринга может быть даже простой галькой, естественной скалой или деревом. С другой стороны, и собственно по замыслу Дюркгейма, его интерпретация чуринг должна была подтвердить один из фундаментальных тезисов: об эмблематическом характере тотемизма. Поскольку чуринги – наиболее сакральные вещи из того, что известно аранта, то это следует объяснять эмблематическим изображением на них тотема, чтобы наглядно доказать, что изображенный тотем более сакрален, чем реальный тотем.
Вумера (на аранта amirre) – «палочки гонца» с зарубками, свпомогательные средства при передаче сообщений.
Палочки гонцов вумера.
Зарубки делались в присутствии гонца, которому объяснялось значение каждой из них. Как уже говорилось, у австралийцев не было лука и стрел, все оружие состояло из копья и метательных дубинок. Копье метали с помощью особой деревянной дощечки, вумеры. Ее-то и использовали при передачи информации в виде зарубок. Сами зарубки могли означать различные предметы на пути следования к месту сбора, например: песчаный холм, засыпаный песком ручей, еще один песчаный холм, местность у Марион-Даунз, открытую равнину, место у Булиа, реку Гамильтон. Отдельные насечки не изображения соответствующих местностей, а условные памятные знаки в помощь послу, задача которого устно изложить содержание послания.
Есть сведения, что австралийское племя пинья, как мнемоническое средство, использовало не только вумеры, но сети.
Церемония «бора» в Восточной Австралии. Посвящение мальчиков в тайны племени. Мальчиков с закрытыми глазами ведут к месту «бора». Мальчики до следующей стадии «бора» не должны видеть (табу) тотемических начертаний на земле.
Австралийцы обладают крайне примитивными и в то же время примечательными музыкальными инструментами: дощечка, которая при вращении от ветра издает свист (этот самопроизвольный звук воспринимался, как голос божества) и диджериду (аранта: ilpirra, другие местные названия yiraka, yackitur, paampu, damalow, wuyimba, buyigi, cassawar, ilbourke, ngaribi, kurmur, artawirr, bambu, martba). Диджериду делается из 3-метрового куска эвкалипта, сердцевина которого выедена термитами, конец обработан черным пчелиным воском. Уникальность диджериду состоит в том, что обычно он звучит на одной ноте (так называемый «дрон»). Инструменты, как правило, расписаны изображениями тотемов племени.
Ящерицы и яйца
© June Sultan
Примитивен и необычен стиль, который часто используют австралийские аборигены, когда животные изображаются, как под рентгеновскими лучами: видны их внутренности и скелет. Известны живопись на коре и скалах. Исконное изобразительное искусство Австралии, по традиции существует со времен Альчеринга, или «Времени сновидений» (на аранта: altyera одновременно означает "сон" и "миф, предание"). Картины обычно состоят рисуют охрой цвета от желтого до коричневого и черного. Несколько стилей древней живописи развились в современное время, включая акварельные работы Альберта Наматджиры, школы Hermannsburg, акриловый пуантилизм Papunya Tula.
Зачастую символы на предметах представляют собой засекреченную информацию о маршрутах странствий тотемных предков во «Времени сновидений». Отсюда сосредоточенность рисовальщика пиктограмм на описании мест и следов, топографии, рельефе мифического пространства. Фигурирует при этом преимущественно не макро-, а микрокосм (мезокосм), кормовая территория локальных групп и ее ближайших соседей, некогда служившая священным обиталищем перволюдей со склеянными пальцами, зубами и веками. Священные предметы (скалы, деревья, чуринги, вумеры), в которые превратились предки, продолжают хранить магическую силу.
Интересно, что У. Мэтью проводит аналогии в некоторых австралийских мифах с мотивами скандинавского эпоса. Нпример, известен миф вирадьюри и вонгабои о том, как Байаме (демиург и культурный герой) вышел в странствие в поисках дикого меда вслед за пчелой, к лапке которой он привязал птичье перо (сравните важнейшее культурное деяние скандинавского Одина - добычу меда поэзии).
Искусство аборигенов Австралии, как некое тайное знание, представлено в киноленте Питера Уира «Последняя волна», 1977.
1, 7 - человек; 2 - женщина; 3 - ребенок; 4, 8 - человек в процессе инициации; 5 - сообщество; 6 - племя; 9 - мужчина или женщина:
10 - мужчина с ребенком; 11 - ящерица; 12 - женщина с ребенком;
13 - женщина с ребенком на руках; 14 - дите; 15 - 4 женщины с палками-копалками; 16 - очаг; 17 - укрытие из коры; 18 - лагерь; 19 - маршрут кочевок с тремя стоянками; 20 - люди сидят у огня; 21 - женщины обучают детей обращаться с палками-копалками; 22 - сбор; 23 - вход в нору ящерицы; 24 - вход в нору ящерицы, окруженную растением.